Фото: Владимир Алексеев, GeoPhoto
Учителей кочевых школ будут готовить из числа представителей КМНС
лей и учителей для кочевых школ и детских садов из числа представителей родовых общин коренных малочисленных народов Севера, сообщает ТАСС.
Такие рекомендации поступили в регионы, рассказала руководитель Центра кочевого образования Научно-исследовательского института национальных школ Республики Саха (Якутия) Наталья Ситникова, которая руководила рабочей группой по подготовке документа. Рекомендации направлены на решение важных для кочевых школ вопросов и на учёт их специфики при разработке образовательных программ, нормативного регулирования их деятельности.
В Якутии подготовку учителей будут вести на базе педагогического колледжа. Такая практика распространена в мире.
«Например, в Финляндии проводят краткосрочные курсы для всех матерей, им дают потом пособия с учётом этого. У нас этот механизм тоже надо развивать. Мировая практика говорит, что именно из числа представителей общин должны готовиться учителя для работы в кочевых условиях. Это отчасти решает проблему кадрового голода в отрасли», – добавила собеседница.
Ситникова подчеркнула, что кочевое образование сталкивается с проблемами нормативного регулирования.
«Требования к ним предъявляют такие же, как к стационарным учебным заведениям. Новые рекомендации устраняют ряд излишних требований к кочевым школам. Например, по обязательному требованию о наличии в чумах, где проходит обучение, тревожных кнопок. Много раз говорили об этой проблеме на примере школы Нижнеколымского района, которую закрыли из-за того, что там не было телефонов и кнопки пожарной сигнализации», – пояснила она.
Эксперт уверена, что регулирование кочевых школ нужно закрепить в федеральном законе об образовании.
«По ряду требований мы предлагаем вообще написать в законе: "За исключением тех, кто осуществляет эту деятельность в кочевых условиях". Например, это было сделано в законодательстве о приёмных семьях: до появления законодательной поправки оленеводы сталкивались с трудностями при усыновлении детей, так как по закону для этого им требовались квартира, отдельные комнаты для ребёнка. Эти требования, конечно, невозможно выполнить в условиях кочевого образа жизни», – рассказала Ситникова.
Она напомнила, что в некоторых регионах России дети покидают родителей с двух лет, чтобы получить дошкольное, начальное и среднее полное образование.
«Получается, что дети становятся маргиналами: не знают оленеводческих маршрутов, не умеют жить в условиях кочевья. Приезжают к родителям только на каникулы, а этого недостаточно», – полагает руководитель центра кочевого образования.
Развитие кочевых школ возможно при совершенствовании технологий дистанционного обучения, считает эксперт.
«Кочевое образование необходимо распространить не только на начальные и средние классы, но и на старшеклассников. Дети оленеводов очень хотят быть с родителями, и особенно им нравится свобода передвижения. Если будут необходимые образовательные ресурсы и технологии, позволяющие получать образование в тундре, изменится ситуация в целом в оленеводстве», – считает Ситникова.
Такие рекомендации поступили в регионы, рассказала руководитель Центра кочевого образования Научно-исследовательского института национальных школ Республики Саха (Якутия) Наталья Ситникова, которая руководила рабочей группой по подготовке документа. Рекомендации направлены на решение важных для кочевых школ вопросов и на учёт их специфики при разработке образовательных программ, нормативного регулирования их деятельности.
В Якутии подготовку учителей будут вести на базе педагогического колледжа. Такая практика распространена в мире.
«Например, в Финляндии проводят краткосрочные курсы для всех матерей, им дают потом пособия с учётом этого. У нас этот механизм тоже надо развивать. Мировая практика говорит, что именно из числа представителей общин должны готовиться учителя для работы в кочевых условиях. Это отчасти решает проблему кадрового голода в отрасли», – добавила собеседница.
Ситникова подчеркнула, что кочевое образование сталкивается с проблемами нормативного регулирования.
«Требования к ним предъявляют такие же, как к стационарным учебным заведениям. Новые рекомендации устраняют ряд излишних требований к кочевым школам. Например, по обязательному требованию о наличии в чумах, где проходит обучение, тревожных кнопок. Много раз говорили об этой проблеме на примере школы Нижнеколымского района, которую закрыли из-за того, что там не было телефонов и кнопки пожарной сигнализации», – пояснила она.
Эксперт уверена, что регулирование кочевых школ нужно закрепить в федеральном законе об образовании.
«По ряду требований мы предлагаем вообще написать в законе: "За исключением тех, кто осуществляет эту деятельность в кочевых условиях". Например, это было сделано в законодательстве о приёмных семьях: до появления законодательной поправки оленеводы сталкивались с трудностями при усыновлении детей, так как по закону для этого им требовались квартира, отдельные комнаты для ребёнка. Эти требования, конечно, невозможно выполнить в условиях кочевого образа жизни», – рассказала Ситникова.
Она напомнила, что в некоторых регионах России дети покидают родителей с двух лет, чтобы получить дошкольное, начальное и среднее полное образование.
«Получается, что дети становятся маргиналами: не знают оленеводческих маршрутов, не умеют жить в условиях кочевья. Приезжают к родителям только на каникулы, а этого недостаточно», – полагает руководитель центра кочевого образования.
Развитие кочевых школ возможно при совершенствовании технологий дистанционного обучения, считает эксперт.
«Кочевое образование необходимо распространить не только на начальные и средние классы, но и на старшеклассников. Дети оленеводов очень хотят быть с родителями, и особенно им нравится свобода передвижения. Если будут необходимые образовательные ресурсы и технологии, позволяющие получать образование в тундре, изменится ситуация в целом в оленеводстве», – считает Ситникова.
1 февраля 2021
