Роман Полшведкин: «Мероприятия по ликвидации нефтеразливов должны быть озвучены перед населением»
Общественный представитель ПОРА в Коми рассказал, из-за чего происходят нефтеразливы на Севере и как справляются с ними
О влиянии разливов нефтепродуктов на экосистемы
Нефтеразливы сильно влияют как на природу, так и на жизнь человека. При попадании нефти в реку воду из нее уже брать опасно: она непригодна и для питья, и для технического использования, например, в котельной. Из-за этого водозабор зачастую приходится переключать на резервные источники.
Если разлитая нефть попадет в воду, то пострадают и рыба, и планктон, и водная растительность. А ведь люди на севере с реки кормятся: занимаются рыболовством. Загрязнение пагубно влияет и на скот: после схода воды летом обнажаются заливные луга и остаточные нефтепродукты оседают на них. Там пасется скот, питаясь этой травой. Понятно, что для животных это, мягко говоря, нехорошо. Зачастую нефть вызывает и гибель растений, сокращая их воспроизводство и замедляя рост. Влияние разливов на основные местные виды может продолжаться от нескольких недель до пяти лет.
Основные причины аварий
Большинство аварий происходит во время перекачки по трубопроводам. По ним нефть под высоким давлением идет с пластовыми водами, которые имеют высокую минерализацию, содержат азот, йод, сероводород, кислоты и другие примеси. Они очень агрессивны к металлам. Кроме того, сама наша нефть с высоким содержанием серы. Поэтому вся эта среда в результате коррозии просто разъедает стенки трубопровода. Большую роль играет и таяние вечной мерзлоты, из-за чего почва становится более подвижной и труба деформируется. Чтобы вовремя это заметить, на опасных участках устанавливаются датчики, сообщающие об этих негативных процессах. Конечно, порой происходят аварии и при механическом повреждении тех же труб, скважин или резервуаров, и при перевозке нефти автомобильным транспортом, но это бывает нечасто: где-то раз–два в год.
Как ликвидируют разливы
[Север] – это крайне уязвимый природный комплекс, здесь процессы восстановления происходят гораздо медленнее, чем если бы такая авария произошла южнее. Поэтому тут природе надо помогать. Природа все может сделать сама, но процесс займет десятилетия. Если мы оставим загрязнение таким, какое оно есть, то, придя уже через 3–5 лет, увидим на поверхности толстый битумный слой нефти. Естественно, вся растительность будет угнетена: где-то она погибнет, где-то появятся другие виды, где-то приспособятся, но будут нести в себе загрязнение. А ликвидация и рекультивация нефтеразлива призваны помочь природе восстановиться достаточно быстро и без каких-либо последствий.
Сейчас институт экологической экспертизы допускает только безопасные технологии. И компании стараются придерживаться этих правил. А прямое сжигание применяли в восьмидесятые и девяностые годы, когда огромные объемы надо было очень быстро убрать. И это способствовало еще большему загрязнению природы.
Для сбора используют различные сорбенты – вещества, которые способны впитывать в себя нефть. Например, в республике применяют распространенный сорбент на основе мха. Он выглядит как опилки. Его распыляют на воду, и он в себя впитывает нефтяную пленку. Есть разработки и наших ученых из институтов биологии и химии Коми научного центра РАН. Это уникальные технологии, они адаптированы для условий Крайнего Севера, имеют улучшенные свойства и на порядок дешевле импортных аналогов... Например, в Институте химии КНЦ есть очень интересные разработки, связанные с различными сорбентами, например из целлюлозы. Уже прорабатывается вариант промышленного производства, но сейчас он [сорбент] изготавливается пока в лабораторных условиях. Это сырье доступное, недорогое, такой сорбент хорошо в себя впитывает, у него плавучесть исчисляется несколькими сутками.
Сегодня нужны технологии, которые смогут работать в необычных условиях: в Арктике, при сильных речных течениях. Еще есть сложность с очисткой донных отложений, образующихся при попадании нефти в воду.
Власть, компании и население должны взаимодействовать
Сегодня недостаточно внимания уделяется взаимодействию между органами власти, предприятиями и общественностью. Для людей, кто традиционно проживает на Севере, это ведь самая чувствительная тематика. Они никогда оттуда не уедут, потому что они там живут, им там нравится. А ловить хариуса, который пахнет нефтью, для них неприемлемо.
Все мероприятия по ликвидации нефтеразливов и другим экологическим вопросам должны быть озвучены перед населением и с ним обсуждены. Вот когда люди будут чувствовать себя вовлеченными в процесс, тогда нам и получится избежать социально-экологических конфликтов и политических спекуляций на эту тему.
Мы все живем на одной земле, поэтому и жители, и нефтяные компании, и органы власти заинтересованы в развитии республики, в том числе в ее экологическом благополучии. Надо находить точки соприкосновения, а также быть информационно открытыми – причем как предприятиям, так и власти.
